Очередной образ Иори из серии "слепила из того, что было". Немного фотачек сомнительного качества и маленькая история к ним
читать дальше
У русалок глаза всех оттенков зеленого и синего. Прозрачные как вода, глубокие как омуты, игривые как ручьи. Да только гляделки их морскому царю надоели хуже пареной репы. Или нет – ведь репа тут, как ни крути, экзотика, а на экзотику царь падок. У любимца его, друга милого, в глазах закат алый и искры огненные. Глянет – обожжет. Только редко он глаза на царя поднимает – все вкривь, вскользь да искоса. Не обвыкся еще - по земле тоскует. Что ты тут делать будешь, кровь-то уже рыбья, а сердце еще человеческое. И болит оно, сердце это проклятущее. Так болит, что и у царя морского иногда в груди отдается, хотя и нечему вроде. Приобнять бы, подбородок упрямый вздернуть, в глаза наглядеться досыта, а нельзя – погаснут тогда искры, один пепел останется. Только и остается царю жемчуга дарить да терпения набираться. И вот оно уже где, терпение-то, выше ушей плещется, выливаться скоро начнет. А другу милому ожерельями три раза обмотаться можно. Только его и одно примерить – поди уговори. Примет с улыбкой да и в ларец затолкает. Спрашивал его царь сколько – нравятся ли подарки. Нравятся, отвечает, и глаза в пол.
Хмурится царь – на море шторм поднимается. Сколько-то лодок рыбацких не вернется сегодня. Сколько-то семей без кормильцев останется.
На плечо ладонь легла узкая, обернулся царь, еле с лицом совладав. Гость его драгоценный стоит, ожерелье теребит да губы кусает.
- Обещали вы, - говорит, - в лес коралловый меня отвести, на коньков морских посмотреть.
Обрадоваться бы царю, да только не умеет друг милый обманывать. Ясно же – отвлечь хочет, чтобы шторм унять. Самого насквозь видно, а туда же – хитрить вздумал. Али царем вертеть пробует? Снял царь морской руку его с плеча да запястье стиснул.
- Чего, - говорит, - в лес ходить, время терять? Давай уж в опочивальню сразу.
Молчит, не вырывается, только жилка на шее бьется. Кивнул, глаз не поднимая.
- Вот оно что, - царь говорит, - И на это согласный. Людишек пожалел что ли? Собой заплатить вздумал?
Дрогнули тут плечи друга милого, из груди всхлип вырвался.
- Нашел, - говорит царь,- кого жалеть. Много ты добра от них видел, что в шестнадцать лет в утопленники записываться вздумал, а поседел до того еще.
- Все равно, - шепчет друг милый скозь слезы горькие - все равно не надо…
Не надо, значит, - обнял его царь морской, волосы пригладил, - Не надо… Услышал ли тебя кто, когда ты им это самое кричал. Остановились ли? А из тех ведь сейчас наверняка в море кто-то. Что же ты, и их пощадить хочешь?
- Хочу, - отвечает друг милый, - пусть их...
Вздохнул царь морской. Как на такого злиться? Унялась буря, улеглись волны.
Ласково море, а царь морской еще ласковей.
Вернулись лодки все до единой да еще и с уловом небывалым. И с тех пор удача привалила им - разбогател поселок рыбачий. Знающие люди толковали, все потому, что от отродья красноглазого вовремя избавились. Покровителям святым свечки, не скупясь, ставили.
Очередной образ Иори из серии "слепила из того, что было". Немного фотачек сомнительного качества и маленькая история к ним
читать дальше
читать дальше