- Ладно, Берти, ты опять немного со странностями, но хоть не красишься, меня трахнули в жопу, и я тоже со странностями, но зато никого не убили и не изнасиловали. Кроме Идриса, но он привычный.
Апд. Первая часть под картинкой) Яркий пример текста от автора, клюнутого кинком в темячко. Что за кинк нискажу, сами узнаете.
Сладких всем снов)
- Нравится? - Ариабарт берет его ладонь и накрывает свой член, Жуслан с готовностью подчиняется ему. Потом, вспомнив о необходимости ответить, отрывисто кивает.
Да, ему нравится. Сказать по правде, ему понравилось бы даже обнаружь он у Берти непристойную татуировку на всю грудь или пирсинг в сосках. Правда в том, что ему нравится в Берти абсолютно все и, в какой-то степени, это более ненормально, чем подвергать себя регулярным процедурам эпиляции, необходимость в которых для мужчины и к тому же натурального блондина вообще стоит под вопросом. Ариабарт явно наслаждается его реакцией, пожиная плоды своих косметических ухищрений.
- Выглядит очень... неприлично, - на последнем слове голос Жуслана становится едва слышным.
Берти раздвигает нoги, будто приглашая полюбоваться еще. И Жуслан действительно любуется, не забывая выражать свои восторги прикосновениями все более смелыми. Берти весь теплый, гладкий и очень чувствительный. Не прикрытый абсолютно ничем, почти беззащитный. Жуслану понимает, почему реагирует так бурно, и в другое время смог бы свою реакцию разложить по полочкам, приводя необходимые примеры и сравнения, он смог бы, при желании целую лекцию прочитать о культуре удаления расительности с тела и лица, и ее значении в прошлом или в современном мире, но понимать - одно, а испытывать на практике - совсем другое. Он ведь и подумать не мог, что Берти под одеждой скрывает себя такого.
- Это гигиенично, - говорит тот, чуть поджимая губы.
- Да. И это единственная причина, разумеется, - улыбается Жуслан и берет у него в рот.
Это и в самом деле гигиенично и очень удобно - минет Жуслан делает впервые, и от волос отплевываться не хотелось бы, а Берти в этом смысле идеален. Как будто его член создан для того, чтобы по нему скользили губы. Губы Жуслана, разумеется. Яички в ладони ощущаются настолько приятно, что он просто остановиться не может, сжимая их и поглаживая. Берти всхлипывает и, кажется, зажимает себе рот. Внутренняя поверхность бедер, расщелина между ягодицами, приходится отвлечься, чтобы смазать пальцы. Ноги Ариабарт не сдвигает, наоборот - разводит шире и, поднимая согнутые в коленях, удерживает руками. И эта картинка перед глазами как удар по голове и в живот одновременно.
Приглашение слишком красноречиво, чтобы его можно было проигнорировать, Жуслан только пытается вести себя, как положено вежливому гостю, а не врываться как... Метафоры такие красивые в книжках и такие дурацкие на практике, облетают ненужной шелухой, когда он делает первый толчок, чувствуя, с какой готовностью Ариабарт его принимает, как раскрывается еще больше, хотя кажется, что больше некуда. И Жуслану действительно хочется быть с ним нежным. И неторопливым. И терпеливым. Но они оба сразу задают дикий совершенно ритм, из которого невозможно выбраться, невозможно остановиться, не достигнув пика. Хорошо, у них будет еще попытка, еще сотня-другая попыток, чтобы исправить эту ошибку, простительную разве что юнцам. Хорошо, так невероятно хорошо... Жуслану кажется, что оргазм Берти он чувствует, как собственный, хотя кончает чуть позже.
Ариабарт лежит с закрытыми глазами, медленно выравнивая дыхание. Жуслан, отстраняясь, удерживает его ноги, не позволяя опустить их и смотрит. Он сказал Берти, что тот выглядит неприлично, но ведь тогда он не видел его вот таким - затраханным, с вытекающей из задницы спермой. Это "неприлично" с легкостью переплевывает то - это уже абсолютно непристойно.
Кажется, он говорит это в слух, Ариабарт довольно улыбается и открывает глаза.
- А моя...стрижка тебя не смущает? - спрашивает Жуслан, опуская на мгновение глаза, чтобы стало понятно, какую именно стрижку он имеет в виду.
Спрашивает будто в шутку, но на самом деле готовый выполнить любой каприз Берти. Включая неприличную татуировку.
- Тебе идет, - ухмыляется Ариабарт, - так естественно...
Апд. Вторая часть. Впрочем, это вполне самостоятельная пвпшка, в отличие от первой, тут даже сюжет парой штрихов намечен) Ну и пейринг перевернулся, да.
Он запрещал себе об этом думать, но убеждение, что Берти он больше не увидит никогда, выросло и окрепло против его воли. На это убеждение он опирался, как на костыль - оно было все же лучше отчаянья, которое только мешало действовать. Если Идрис не идиот - Берти мертв, а за мертвых не нужно волноваться. Жуслан знал, как сам поступил бы на месте Идриса - не стоит оставлять противнику даже самый ничтожный шанс, когда можно избавиться от проблемы раз и навсегда.
То, что Идрис все же оказался идиотом, да при том идиотом мстительным, стало везением неожиданным и невероятным. Из каких-то малопонятных Жуслану соображений, Идрис хотел казнить их с Ариабартом вместе. Любовь к красивым жестам его и сгубила - сам Жуслан после пленения Ариабарта перестал обременять себя игрой по правилам, прислушиваясь лишь к соображениям эффективности и скорейшего достижения цели. За все это ему еще предстояло ответить - перед Берти в том числе, но сначала они должны были встретиться. Сначала он должен был убедиться, что с Берти все в порядке. Насколько вообще можно быть в порядке после двухмесячного пребывания в плену.
Камера оказалась довольно просторной, хотя и без изысков. Туалет и даже душ, правда без малейшего намека на возможность уединения. Заправленная койка, планшет с какой-то книгой. И Берти в мундире без знаков различия, но живой и невредимый, разве что его привычную прическу сменила простая армейская стрижка. Жуслан что-то говорил и даже шутил, коснулся волос, плеча, обнял, невероятным усилиям удерживая себя в рамках пристойности - здесь было слишком много посторонних. А наедине еще следовало учесть состояние Ариабарта и не набрасываться на него...преждевременно. Жуслану хотелось сейчас не столько секса даже, сколько просто вытряхнуть Ариабарта из одежды, ощупать с ног до головы, чтобы убедиться, поверить в то, что он рядом - живой, настоящий. Он изнывал от этого желания настолько, что, не удержавшись, спросил все же шепотом:
- Ты останешься сегодня со мной?
Ариабарт кивнул, улыбнулся и обнял его. Последнее оказалось особенно кстати, так как Жуслана довольно ощутимо качнуло.
- Ты уверен, что тебе самому не нужно отдохнуть?
- Кто из нас был в плену, скажи на милость?
Ариабарт коротко хохотнул.
- Ну, при некоторой доле фантазии, это можно было расценить, как внеочередной отпуск.
- А я работал как проклятый...
- Именно, - глаза Ариабарта оставались серьзными.
- Я хочу отдохнуть с тобой.
Ариабарт кивнул снова.
- Все как ты захочешь.
От этого "все" Жуслана затрясло.
Запереться в спальне они смогли только через несколько часов. К тому времени Жуслан окончательно исчерпал свои запасы терпения, немногим ранее он даже успел выпить успокоительное. Сейчас его с одной стороны клонило в сон - сказывалась усталость, а с другой - уснуть он бы просто не смог. По крайней мере, уснуть один, но сегодня ему это и не грозило.
Ариабарт притянул его к себе.
- Со мной все в порядке. Правда, клянусь тебе. Хочешь - сам посмотри.
- Хочу.
Ариабарт отступил, расстегивая китель, рубашку... Повел плечами
- Я даже немного поправился, кажется.
Жуслан помотал головой, имея в виду не то "ничего подобного" не то "мне все равно".
- Тебя не...
- Нет. Не били, не лишали пищи, сна, одежды или туалета. Не подвергали непереносимым унижениям. Ну ты сам знаешь Идриса. То есть знал.
Жуслан цепко взял его за предплечья.
- С тобой...ничего не делали?
У Ариабарта брови поползли вверх, дернулся уголок рта.
- Ты... Господи, Жуслан, это - он выделил последнее слово, - никому и в голову не пришло. Даже Идрису. Он ограничился тем, что велел меня обрить, как арестанта.
- Хорошо.
Жуслан не считал этот вовпрос для себя закрытым, но сейчас удовлетворился этим ответом. И тем, что Берти стоял перед ним уже без рубашки.
- Нам необязательно...
Ариабарт поднял глаза к потолку, будто спрашивая "за что мне это?" и, ухватив Жуслана за руку, потащил его к кровати.
- Необязательно, но я хочу. Давай, Жуслан, я знаю, у тебя есть запасной комплект формы, но, может, ты не хочешь лишиться именно этой по каким-то ностальгическим соображениям.
Он раздел Жуслана практически молниеносно, потом избавился от остатков собственной одежды. Жуслан прижался к нему, вдыхая запах чистого тела без привычной нотки парфюма - у Ариабарта не было возможности воспользоваться своей туалетной водой.
Они лежали так минут пять или даже больше. И Жуслан даже не сразу осознал тепло, разливающееся по телу, как возбуждение. Берти гладил его по спине, скорее успокаивая, чем лаская. Разминал шею и затылок, обводил очертания подбородка и губ, Жуслан исхитрился поцеловать его пальцы. Вокруг сосков у Берти обнаружились несколько волосков. Ну да, конечно, кто бы ему выдавал депилятор в количестве большем, чем требовало удаление щетины. Жуслан вспомнил свою реакцию, когда впервые узнал, что Берти удаляет волосы со всего тела, и хмыкнул, осознав, насколько сейчас его заводит вынужденное несовершенство Ариабарта в этом плане. Любопытство так и подталкивало под руку. Хотя, конечно, не только оно.
Ариабарт вздрогнул, когда Жуслан коснулся его члена, взвесил в руке яички. Да, ни следа привычной гладкости. Хотя, как и предполагал Жуслан, Ариабарт излишне усердствовал. Молодая поросль... Жуслан едва не хихикнул...золотистый пушок...черт, это нервное, он же сейчас начнет хохотать, а Берти его не поймет. Но под этим нервным весельем крылось непреодолимое совершено желание потереться щекой, ощутить губами каждый волосок. Доказательство того, что Берти жив, не меньше - именно так Жуслан об этом думал. Поспешит ли Ариабарт вернуться к привычному для себя виду? Жуслан был бы не против, даже если нет. А если да, позволит ли Ариабарт ему помочь? Искушение не спрашивать, и просто припереть Ариабарта к стенке с тюбиком депилятора оказалось слишком велико, а картинки, которые рисовало при этом воображение Жуслана - слишком распаляющими.
- Ты ведь не против?
Жуслан кивнул, едва понимая, какой вопрос ему задали. И только потом почувствовал пальцы Ариабарта в собственной заднице. Он дернулся сперва, уходя от этого прикосновения, потом заставил себя расслабиться. Если Ариабарт хочет его трахнуть, он, Жуслан, определенно, хотет ему это позволить. С перспективой ответных услуг, разумеется. Ариабарт совсем недолго растягивал его пальцами, внимательно отслеживая реакцию, которая его вполне устроила. Он вошел в Жуслана, когда они оба лежали на боку - толкнулся глубоко и сильно, приставив член к заднему проходу. Жуслан с шипением втянул в себя воздух, но Ариабарт и не думал останавливаться. Достаточное количество смазки и несомненный опыт партнера в итоге решили дело в пользу Жуслана и его удовольствия.
Берти ритмично дрочил его член, целовал шею, чуть прикусывая иногда, оставляя за Жусланом привилегию цепляться за простыни и хрипло постанывать - прежде Жуслан никогда не заподозрил бы в себе способность издавать подобные звуки. Для Берти они тоже оказались приятной и крайне возбуждающей неожиданностью.
- Я сейчас кончу...
Жуслана мгновенно выгнуло от этих слов, так что сам он кончил без предупреждения. Ариабарт не стал отстраняться от него и после оргазма. продолжая целовать и поглаживать, как подозревал Жуслан, прося таким образом прощения за возможный дискомфорт. И намекая, возможно, что это не в последний раз. Жуслан намеревался из этого раскаянья извлечь все возможные выгоды.
- Пойдем в душ.
Ариабарт прижал его к себе сильнее, будто говоря "да, конечно, но, пожалуйста, не прямо сейчас". Жуслан был готов подождать. Новый тюбик депилятора он распечатал только три дня назад - должно хватить.