[aley-lan]

Фанфик: Цветы для Брандта
Название: Цветы для Брандта
Автор: Алэй Лан
Бета: Arasi
Фандом: The Bourne Legacy+Mission: Impossible - Ghost Protocol
Категория: слэш
Пейринг : Итан Хант/Уильям Бранд
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: Мне ничего не принадлежит, и я ни на что не претендую.
Размещение: свободное
Комментарии автора: Этот фанфик написан и посвящен прекрасному клипмейкеру и просто замечательному во всех отношениях человеку - Arasi. Знакомством с тобой я по-настоящему горжусь, а твои работы не перестают меня удивлять и вдохновлять. Спасибо за этот пейринг, воспламенивший мой мозг, за то, что этот фик вообще появился. За толковые замечания, за воодушевляющие комментарии, позволившие мне довести дело до конца) За второй маленький-но-гордый в моей жизни.

- Он мне нужен. Вы сказали, что я могу подобрать команду для выполнения задания, и он в эту команду входит.
- Агент Брандт получил другое задание.
- Он приписан к группе «Миссия невыполнима», почему меня не оповестили? Почему я узнаю об этом только сейчас?
- Агент Бранд получил другое задание. В вашу группу он больше не входит, считайте, что вы оповещены.

Итан представляет себе облако-гриб, воображает взрывную волну, сметающую все здесь нахрен, и это помогает успокоиться. Больше нет смысла долбиться в эту стену. Теперь у него две задачи – найти замену Уильяму и узнать, куда и почему его запихнули. И для того и для другого срок выполнения – вчера. Можно сказать привычный режим работы. Незаменимых нет, спецов хватает, пускай даже конкретно с этими спецами ты не спасал мир, не стоит умалять их достоинств. Они хороши. Уильям лучше. Уильям подходит именно ему, а Итан всегда бесится, когда его по чьей-то прихоти лишают идеально подходящих инструментов. И когда его людей отправляют на «другие задания», а потом утверждают, что это уже не его люди.
Это должно было стать их пятой совместной миссией, не считая ту, первую, которая, за исключением конечного результата, была одной большой катастрофой. Почти рутинное, по их меркам, задание, у них была неделя на подготовку, и за три дня до начала операции Бранд исчез. Что могло потребовать такой спешки, грозившей успешному выполнению задачи, что могло потребовать присутствия в другом месте именно Уильяма? Почему его вывели из «Миссии»? Ответы ему давать, естественно, никто не торопился. Гораздо хуже было то, что молчал сам Уильям. Он, разумеется, не мог позволить себе позвонить по-приятельски: «Привет, меня переводят, увидимся в пятницу, как обычно, там все обсудим», но он молчал по всем экстренным каналам, о которых они успели договориться. Камера хранения, библиотека, игровой форум – ни одной зацепки – Уильям не смог или не захотел дать ее.
Операция в итоге прошла гладко. По возвращении Итану сообщили, что агент Бранд героически погиб на «другом» задании.
- Он уже не входил в вашу группу, но было решено, что вам следует знать.
Такое трогательное человеколюбие – ни подробностей, ни приглашения на похороны, ни тела. И никаких, естественно, гарантий, что Уильям действительно мертв, а не в процессе умирания в руках каких-нибудь ублюдков.
Когда, спустя несколько часов, прошел сигнал о проникновении в убежище, Итан вздохнул с облегчением. Сработала не охранная сигнализация – тот, кто оказался внутри хотел, чтобы о нем узнали, и знал, как именно это сделать.
В убежище он попал только спустя пол суток, тщательно запутав свои следы и оставив возможных наблюдателей в уверенности, что сейчас он находится совсем в другом месте и будет находиться там еще несколько часов.
- Тебя объявили мертвым, - сказал он вместо приветствия.
- Я на это рассчитывал.
Выбираться из спального мешка Уильям не стал.
- Ранен?
- Нет.
- Но не в порядке?
- Не совсем, да, - Уильям дотянулся до открытой бутылки воды, сделал несколько жадных глотков, - меня пытались убрать свои. Не только меня, но я, похоже, единственный выживший.
- Кто остальные?
- Все участники программы. Это долго объяснять.
- Значит, зачистка.
Уильям только кивнул, как будто говорить ему было физически трудно.
- Собираешься исчезнуть?
В убежище были документы, деньги и оружие. Чего в нем точно не было, так это лишнего времени. Даже если Брандт числился погибшим, ему следовало поторопиться.
- Не уверен, что получится. В том виде, в котором меня бы устроило. Я на препаратах, Итан. Программу свернули, запас достать не получилось. У меня кончается время. На самом деле уже кончилось, разве что последствия запаздывают, но я не знаю, сколько продержусь.
- Какие последствия?
- Когнитивная деградация, сенсорная абстиненция…Мозги в кашу, если опустить термины. К тому же, я не знаю, почему я до сих пор в нормальной физической форме, и сколько это продлится.
Итана подавил неприятную вспышку дежавю.
- Идеи, зацепки, возможные источники? Ты ведь вызвал меня не для того, чтобы я подержал тебя за руку.
Уильям улыбнулся.
- Это было бы тоже неплохо. Но я надеялся на большее. Насколько я понимаю, зачистить должны не только экспериментальные образцы, но и всех, кто над ними работал. Они оставляют только информацию – не людей. С несколькими я встречался лично во время исследований, возможно, кто-то из них еще жив. СМИ, по крайней мере, на этот счет пока молчат, уверен, массовый отстрел или череду самоубийств среди ученых они заметили бы.
«Экспериментальные образцы» - это Уильям сказал и про себя в том числе. Итан ни разу не видел, как он принимает какие-либо препараты. Вопросы вроде «зачем ты стал участником» или «почему не сказал мне раньше» пришлось проглотить – они, в отличие от решения проблемы, могли подождать.
В свою очередь, Уильям не спросил, знает ли Итан, чем рискует, собираясь помочь ему, и почему готов на этот риск. В смысле незадавания лишних вопросов они хорошо подходили друг другу. Как и в других смыслах.
В списке возможных кандидатов на спасение (отличная мотивация, чтобы захотеть поделиться информацией) значилось пятеро человек. К тому времени, как они покинули убежище, четверо из них уже были мертвы, и СМИ действительно не умолчали об этом прискорбном факте. Имя Марты Шерринг, пятого кандидата, совпадало с именем единственной выжившей в лабораторной бойне, так что выбора особенного не оставалось.
- Я ее хорошо помню. Мы встречались с ней тринадцать раз в общей сложности…
Итан ухмыльнулся.
- И это были худшие свидания в моей жизни. После одного ее укола, я чуть не сдох.
- Ну, наше первое свидание тоже было…
- Незабываемым. По крайней, мере свидания с ней проходили в стерильных условиях, а не на дне реки. Надеюсь мы ее…застанем.
Итан снова взглянул на фото. Красивая, умная. А сейчас еще и очень испуганная, если вообще живая. Он от души желал, чтобы у мисс Шерринг было, чем расплатиться за свое спасение помимо красивой мордашки и оленьих газ. Чтобы у нее нашлось что-то для Уильяма.

- Больше не помню наизусть «Иллиаду».
- Я даже не читал, - неизвестно с какой целью соврал Итан.
- За последние три года я не забывал ничего. Наверно, появились еще пробелы. Регресс развивается быстро.
- Забывать что-то нормально. Даже неплохо иногда. Мне кажется, без «Иллиады» в голове ты выглядишь лучше.
- По крайней мере, пока я помню, о чем она.
- Отлично. Будет чем закадрить нашего доктора.

Кадрить однако пришлось способами более нетривиальными – убрать группу зачистки, поджечь дом, совершить пробежку по лесу. Некоторым девушкам нравится погорячее, знаете ли. С этого момента, Итан знал, их будут искать прицельно. Раньше или позже, но он или Уильям все равно попадут в поле зрения, а это значило, что их фора себя почти исчерпала.
Как и везение, потому что препаратов у доктора не оказалось, где их достать она тоже не знала. Одну хорошую новость им все же удалось вытянуть – зеленые таблетки Уильяму больше не требовались, физический коллапс ему не грозил, но поводок, наполовину оборванный все еще впивался в горло, рискуя задушить. Производство таблеток в Маниле уже должны были свернуть – на это требовалось гораздо меньше времени, чем на зачистку человеческого фактора. Итан с тщательно скрытым изумлением слушал про изменные хромосомы и вирус – удивительно, насколько спокойнее стала доктор Шерринг, когда ей дали возможность вволю поговорить о любимой, вне всяких сомнений, работе. Уильям для нее был «пятым». Интересное совпадение, учитывая, под каким номером она была в их списке, но они при этом все же знали ее имя.
В маленький мотель они вселялись по отдельности. Итан выждал час, прежде чем подняться в свой и постучаться в дверь соседнего.
- Спит, - кивнул Уильям в сторону спальни.
- Что теперь?
- Помогу ей отправиться подальше отсюда. Может, у нее получится затеряться.
- Я не о ней спрашиваю.
- А больше не о чем. У меня два дня. Потом мне станет все равно. Тебе лучше вернуться.
- Так не пойдет.
- Ты достаточно подставился. Через два дня я стану просто тупым. Еще через два – пускающим слюни идиотом. И, знаешь, концепция эвтаназии мне близка, но я сам справлюсь. Ты сделал, что мог. Просто иногда миссия действительно невыполнима.
Итан, не слушая дальше, потащил его за собой в номер. Уильям не сопротивлялся.
- Утром мы еще раз спросим доктора. Хорошенько спросим, я уверен, она знает больше, чем сказала.
- Хорошо. И если она не скажет ничего нового, ты уйдешь.
«Черта с два» подумал Итан, серьезно кивая. Время для лишнего вопроса пришло:
- Почему ты согласился стать подопытным?
- За этим, - Уильям мотнул головой в сторону зеркала, - за тем, кем являюсь сейчас. Мне было нечего терять. Ты хоть представляешь себе, каково это – быть практически слабоумным? Нет, конечно, ты же Итан Хант, - в исполнении Уильяма это прозвучало почти как «Джеймс Бонд» - насмешливо и по-настоящему восхищенно одновременно. - Я помню это. Я был ровно настолько умен, чтобы понимать, какой я тупой. Помню, как это, когда пытаешься что-то усвоить, и понимаешь, что просто физически на это не способен – мозги не работают. Буквально слышишь их скрип. На самом деле, когда соглашался, я не знал даже, какими могут быть результаты. Не понял бы, даже если бы мне объяснили. Я подорвался на мине, чудом выжил, меня должны были комиссовать из армии. Я просто хотел остаться. И я согласился, когда мне сказали, что нужно будет принимать таблетки и регулярно сдавать анализы. Я был им благодарен за эту возможность. Я у них в ногах был готов валяться за то, что меня не выкинули, как мусор, которым я и являлся. Вот посмотри…
Уильям открыл ноутбук, зашел на сайт, посвященный павшим героям. Выбрал одну из фотографий, кликнул, открывая отдельную страницу. Кеннет Джеймс Китсом, двадцать шесть лет. Погиб в 2006. Несмотря на знакомые черты, Итан едва узнал в этом человеке более молодую версию Уильяма. И дело было не в форме или другой стрижке – с фотографии на него смотрел абсолютно другой человек.
- Посмотри на бездну интеллекта в этих глазах. Я обожал армию и приказы. Понятные, простые приказы, которые у меня хорошо получалось выполнять. И только после таблеток я над этими приказами стал задумываться. Ну разве не ирония судьбы – они сами сделали меня способным к сопротивлению. Ненадолго, впрочем. И знаешь, я ведь не говорил им – с меня хватит ваших экспериментов, мы в расчете, я хочу нормальную жизнь, домик, жену, троих детей и собаку. Отвалите. Я ведь готов был и дальше принимать, что скажут, колоть, что нужно. Готов был сдохнуть в одной из их операций…
Итан легко коснулся плеча Уильяма, тот обернулся.
- На него, ты бы так не посмотрел. Мы бы с тобой даже не встретились.
- Как я смотрю?
- Вот так, - ответил Уильям, перед тем, как поцеловать.

Они оба знали, что всё к тому идет. Взаимное влечение такая штука – его трудно не заметить. Особенно, если работаешь в тесном контакте. Особенно, если ты привык быть внимательным. Секс между ними всегда оставался возможностью нереализованной, но все равно возможностью. Как будто они дали друг другу шутливое обещание «когда-нибудь» и не торопились его выполнять. Не было смысла торопиться – работа трахала обоих изощреннее, чем это получилось бы у них друг с другом. Итан не заводил связей внутри команды, но связь с Уильямом возникла сама собой и даже не требовала физического подтверждения. Просто иногда, после ставшего традиционным «миссия выполнена» Итан смотрел на Уильма, и одним взглядом говорил «я могу взять тебя здесь и сейчас». Уильям на том же языке отвечал «да, можешь», облизывал губы быстрым нервным движением. А потом кто-то из них произносил дурацкую шутку и напряжение сменялось хохотом и взаимными подначками.
И вот теперь «когда-нибудь» наступило, и Итана в нем не устраивало только то, что в сознании Уильяма оно явно совпадало с «напоследок». Секс в качестве прощального жеста всегда представлялся ему ужасной банальностью. Идея желания близости как проявления симптома отмены препарата нравилась ему еще меньше, но перед ним все еще стоял Уильям, которого он знал, а не тот другой, который мог придти на смену. Почти странно было осознавать, что этому Уильму он не отказал бы, даже не мелькай никогда у него в голове подобных мыслей, подобных картинок, где они…
Они целовались, вжимаясь друг в друга. Притираясь бедрами, толкаясь и переступая с места на место, будто в танце. Итан запустил ладони под футболку Уильяма, почувствовал, как вздрогнули живот и ребра.
- Это ведь не для того, чтобы ты потом мог со спокойной душой откинуть копыта? – спросил он, едва заставив себя прервать поцелуй.
- Вариант «расслабиться и забыть обо всем» тебя больше устраивает?
- Да.
- Тогда давай. Заставь меня забыть. Считай, что я воспользовался поводом, чтобы переспать с непревзойденным Итаном Хантом.
Уильям поглаживал его через брюки, горячая ладонь жгла через два слоя ткани, и к этому жару хотелось быть ближе. Так близко, как вообще возможно.
- Хочу втрахать тебя в матрас, - Итан предпочитал по-возможности честно озвучивать свои намерения. Именно этого он сейчас хотел – именно так. Именно сейчас не понимал, почему повода не нашлось раньше. Более приятного, менее категоричного в своей безнадежной требовательности.
- Если не кончишь мне в рот за минуту, я тебе даже позволю, - сказал Уильям, опускаясь перед ним на колени.
Итан только ухмыльнулся вызову, прозвучавшему в его голосе, а потом изумленно и как-то беспомощно застонал, когда вокруг головки его члена сомкнулись чужие губы. Поставленная перед ним задача сразу показалась на порядок сложнее. Уильям брал в рот глубоко, до самого горла и, казалось, без малейших усилий. Итан следил, не отрываясь, за его движениями, за тем, как его член исчезает во рту, не в состоянии закрыть глаза даже чтобы хоть немного отвлечь себя.
- Минута, - прошептал Уильям, отстранившись.
- У тебя в голове работает обратный отсчет даже когда ты отсасываешь?
- Да, но я его не озвучиваю.
- Десять минут до того, как я начну тебя иметь. Четыре минуты до того, как ты меня попросишь.
Итан провел большим пальцем по влажному краю губ Уильяма, ощутил быстрое прикосновение языка, зубов.
- Это инструкция? – Уильям улыбался, глядя на него снизу вверх.
- Это прогноз, - пообещал Итан.
На третьей минуте, в дверь их номера постучали.
Все время, пока доктор объясняла, каким образом можно компенсировать медикаменты (вколоть хренов вирус, а потом молиться) Итана не покидало ощущение, что ему врезали по яйцам. Судя по выражению лица, ощущения Уильяма были схожими.
- Значит все-таки Манила, - сказал он, когда доктор снова ушла к себе, оставив им не слишком надежный, к сожалению, план расположения лабораторий. На этот раз она действительно сделала, что могла. По сравнению с их положением час назад, даже этот план был качественным скачком вперед. И их единственной надеждой. Теперь следовало обдумать, что они смогут сделать для доктора. Так, чтобы не тратить время, которого у них не было.
- Я пока займусь пропусками и ее паспортом, - Уильям отошел к столу.
- Лететь втроем?
- Другие варианты?
- Пока ищут ее, а не нас. Разумнее разделиться. К тому же она сказала, что не сможет тебе помочь, если что-то с вирусом пойдет не так. Ей надо залечь на дно, не пересекая границ, не появляясь в аэропортах.
- А потом?
- Если мы не доберемся до вируса или доберемся, но ты не выживешь, я вернусь и помогу ей выбраться из страны. Ты ведь об этом беспокоишься?
- Хорошо, - Уильям кивнул, - принимаем этот вариант в работу.
- Тогда я знаю, к кому нам следует обратиться, - Итан не мог сдержать улыбку, набирая номер, - Бенджи… Да, я знаю, сколько времени. Мне нужно, чтобы ты помог мне спасти одну очень умную и очень красивую девушку. Нет, я не шучу. И боюсь нам понадобятся силиконовые маски…

- Ты грязный манипулятор, - сказал Уильям, не отрываясь от стола, когда Итан закончил разговор, - силиконовые маски…поверить не могу, что ты это использовал против него.
- Время для запрещенных приемов, Беджи справится. И, если он получит удовольствие в процессе, кому плохо. Тем более, что маски действительно хорошая идея, учитывая, что наша доктор в розыске вполне официально помимо объявленной охоты.
- Что не отменяет того, что ты грязный манипулятор.
С последним Итан согласился безропотно. Несколько следующих часов они провели в деятельном молчании, занятые каждый своей частью подготовки. Итан любил такую обстановку, она его успокаивала, внушала уверенность. Видит бог, немного уверенности им бы не повредило.
Уильям, наконец, поднялся из-за стола, вздохнул, потягиваясь, прочистил горло, прежде чем сказать:
- По поводу…
- У меня ведь оставалась еще минута.
- Я не об этом, хотя да, оставалась. Я выполнил тест. Быстрота решений и количество правильных ответов – результат на двадцать процентов хуже моего последнего.
- Это значит, ты все еще умнее большинства.
- Это значит, я деградирую.
- Ты ведь не будешь просить пристрелить тебя прямо сейчас, когда у нас есть план? - неожиданно для себя огрызнулся Итан.
- Нет. Но тебе нужно знать, я уже специалист не того уровня, на который ты привык рассчитывать. И тебе нужно будет учитывать, что через двенадцать часов ситуация станет хуже. Помнишь тех, кто стрелял по всплывшему телу с ракетой?
Итан кивнул, не понимая еще, к чему Уильям ведет.
- Считай, что с тобой рядом будет один из них. Если ты будешь меня переоценивать по привычке, мы погибнем оба. Чем более…тупым ты будешь меня считать, тем лучше.
- Никогда бы не подумал, что это может стать залогом успеха, - невесело усмехнулся Итан.
- Привыкай. И я не сказал спасибо за то, что ты ввязался во все это.
- Не словами, но…- Итан выразительно посмотрел на его рот, дождавшись, когда Уильям облизнет губы.
- Это не было благодарностью. Скорее уж актом чистого эгоизма.
- Мне нравится твой эгоизм, - Итан взглянул на пиликнувший о полученном сообщении телефон, - Бенджи прибыл. Я доставлю доктора на встречу.
- Я буду готов к твоему возвращению, так что мы тоже сможем выдвинуться.
- Напутственный поцелуй?
- Отвали уже. Не надо изображать из себя озабоченного козла, только чтоб отвлечь меня. Я тоже тебя хочу.
Итан закрыл за собой дверь. Уильям улыбался, значит, отвлечь хоть немного все же получилось.

Контроль оба миновали без проблем и встретились уже на борту. Стоило воспользоваться временем полета, как вынужденной передышкой и отдохнуть. Черт знает, какой расклад их ожидал в Маниле. Аэропорты, несомненно, уже взяли под контроль. Искали доктора, но частый гребень мог зацепить и их, несмотря на маскировку. Узнать наверняка было невозможно, и худший вариант развития событий всегда следовало держать в голове. Конторе уже следовало догадаться, что в одиночку Шерринг выбраться не смогла бы, значит, они будут искать возможных помощников. Уильям, несмотря на свой статус мертвеца, должен был появиться в списке потенциальных (и к тому же заинтересованных) кандидатур. Они ничего не знали об устранении других подопытных, но, если с ними со всеми все прошло гладко (в определение «гладко» в этом случае входило обязательное наличие останков для идентификации) смерть Уильяма, учитывая факт его случайного выживания после первой атаки, в итоге должна была вызвать сомнения.

Сомнительный мертвец как раз прошел мимо по направлению к туалетам. Итан проводил его взглядом, размышляя, что меньше чем для занятий сексом, туалеты в самолетах предназначены только для подделки пропусков. О возможной турбулентности пока, к счастью, не предупреждали.
Он закрыл глаза в надежде подремать. Ему приснился Уильям, стоящий перед ним на коленях. По подбородку у него текли слюни.
- Считай, что я один из них, - сказал он, хихикая и наводя на Итана пистолет.
Пинок в спинку его кресла оказался как нельзя более кстати, сзади извинились, и Итан чуть не поблагодарил за своевременное пробуждение. Кресло Уильяма все еще оставалось пустым.

Из аэропорта они отправились прямиком к проходной завода. Будь у них больше времени и ресурсов (черт с ними, с ресурсами – хотя бы времени) можно было бы выкрасть одного из имеющих достаточный доступ, под его личиной проникнуть внутрь, выкрасть вирус без шума. Теперь им предстояло идти практически напролом, зная, что как только они воспользуются пропуском доктора, на них спустят всех собак. Легенда, прикрывающая Уильяма (если им повезло настолько, что она продержалась так долго) рассыпется окончательно, как и его, Итана, репутация и статус, преданного конторе специалиста. А когда они будут знать, с кем имеют дело, они будут знать и то, в каком состоянии Уильям будет после введения вируса. Проще говоря, они будут знать их слабое место и ударят именно туда. А у них сейчас не было времени даже, чтобы организовать безопасное убежище, так что после операции предстояло воспользоваться услугами обычной гостиницы. Это в том случае, если «после» у них вообще случится. Не безнадежный расклад, в безнадежные Итан не верил, но очень близко к тому.
«Некоторые миссии действительно невыполнимы» произносит в голове голос Уильяма, в то время как его обладатель спрашивает, стоя напротив:
- Мы готовы?
Итан кивает. Перед глазами вспыхивают и гаснут цифры обратного отчета. Время пошло.

На производственную линию они проникают, не прилагая особенных усилий. Розовая роба и шапочка для волос – не лучшая маскировка, но пока работает.
- Наверху, - кивает ему Уильям, и Итан узнает человека, раздающего указания. Он выглядит слишком спокойно для предупрежденного о возможном вторжении, но не стоит этим обнадеживаться. Охранники тоже не выглядят настороженными – для них день наполнен привычной рутиной, не включающей в себя присутствия двоих спецагентов. Итан едва сдерживается, чтобы не скрестить пальцы. Пока все чисто . И его безошибочное до сих пор чутье соглашается – чисто, но не слишком, что обычно означает ловушку.
Вход в лаборатории предсказуемо охраняется лучше, но в этот момент срабатывают несколько мелких взрывных устройств. Ущерб невелик, но шума хватает, чтобы спровоцировать панику среди работающих на линии. Двоих охранников они снимают бесшумно, пропуск доктора срабатывает и это по-настоящему хорошая новость. Итан подозревает, последняя на сегодня, если не навсегда.

- Как мы выбрались? – спрашивает его Уильям часом позже.
Его колотит, футболка мокрая насквозь от пота, и Итан не уверен, что вопрос обращен к нему, а не к одной из галлюцинаций.
Уильям старается держать глаза открытыми, и это, похоже забирает остатки его сил – давление на плечо Итана усиливается. Вверх по лестнице Уильяма приходится тащить на себе, в номере относительно чисто, даже чище, чем можно предположить во виду холла. Итан сваливает Уильяма на кровать, раздевает, обтирает холодным полотенцем, приносит воду, и это все, что он может сделать. Не имеет значения здесь или в стерильной лаборатории, с врачами или без – Уильям либо выживет, либо нет. Первый этап пережили шестеро из десяти инфицированных, и это, откровенно говоря, отличный результат для эксперимента. Уильям сильный, но достаточно ли? Не сыграет ли с ним злую шутку невероятное напряжение последних последних суток, недостаток сна, страх. По крайней мере, он не ранен. На них обоих ни царапинки и иначе как чудом это и не назвать. Кто-то с той стороны серьезно облажался. Кто-то их упустил. И этот кто-то сейчас приложит все усилия, чтобы исправить ошибку. Ориентировки на них уже должны были разослать с пометкой, что один из разыскиваемых серьезно болен. Итан помнит профессионально-внимательный взгляд портье. В такой дыре внимательность – залог целостности имущества если вообще не выживания. Их засекут. Вопрос только в том, успеет ли Уильям оклематься.
Со стороны кровати доносится стон, Итан уходит в крошечную ванную снова намочить полотенце.
- Это тест? Если я пройду, смогу остаться? - спрашивает Уильям, не открывая глаз, вздрагивая от прикосновений влажной ткани.
- Я хочу, чтобы ты остался – отвечает Итан, зная, что его не услышат, - ты пройдешь, я обещаю.
Уильям остервенело чешет руку, сдирает пластырь, прикрывающий место укола – маленькую красную точку.

Не было никакой торжественной паузы, никаких сомнений – даже удивительно, насколько обыденно и быстро произошло то, ради чего они прорывались в лабораторию. Несколько секунд, чтобы открыть хранилище и найти промаркированные ампулы, несколько секунд, чтобы зарядить шприц, несколько секунд, чтобы найти вену и вколоть. Уильям и сам смог бы сделать укол, но Итан, не спросив разрешения, взял шприц, дождался уверенного кивка.
- В порядке?
- Пока да, - ответил Уильям, улыбнувшись, - спасибо. Надо торопиться, пока я не поплыл.
В лабораторию спустя несколько мгновений ворвалась охрана, и это сыграло им на руку – их могли просто заблокировать в помещении, стянув достаточно сил, чтобы взять. Кто-то серьезно ошибся…

Уильям продолжает шептать и вскрикивать. Итан старается не вслушиваться, он сыт по горло чужими стыдными тайнами. Бред это бред – он живет по своим законам. Это, как радиопомехи – не стоит пытаться осмысливать обрывки.
- За что тебя сослали? Влюбился? – Спрашивает Уильям и добавляет утвердительно, - Влюбился.
Итан заставляет его немного приподнять голову и выпить воды.
- Влюбился, - повторяет он.
И это звучит так же просто и страшно, как «сошел с ума», «пропал без вести», «погиб при исполнении».
- Неужели это наяву, - Уильям смеется, кашляя, почти захлебываясь, - неужели наяву?
И Итан не может остановить их призрачный диалог. Уильям спрашивает у него, пускай и не у того него, который сидит сейчас у кровати, снова укладывая холодное полотенце на лоб.
- Наяву. Убедишься, когда проснешься.
Уильям старательно и монотонно декламирует детские стихи, Уильям поет строевые песни, Уильям снова кричит, Итан зажимает ему рот.
Через час Уильям успокаивается и засыпает по-настоящему. Наверно, это хороший знак, но температура все еще высокая. Итан и сам отключается минут на двадцать, подскакивает, проверяет пульс, и снова прикрывает глаза. Еще минут через двадцать нужно будет проверить обстановку снаружи.
Для раннего утра в таком оживленном районе слишком тихо. Итан успевает увидеть желтые ограничительные ленты, разворачивается и идет обратно, у дверей гостиницы – группа захвата.
Нет смысла пытаться прорваться внутрь. Если Уильям не в состоянии двигаться, Итан его все равно не защитит. Если он пришел в себя, надо оттянуть часть внимания и предупредить.
Итан выходит из укрытия в зону прямой видимости, снимает из пистолета двоих у дверей (ранены – еще часть группы останется на месте, чтобы помочь) и срывается с места. На бегу набирает номер телефона, оставленного у кровати. По всем законам жанра ему положено слышать только длинные гудки, но голос Уильяма отвечает «ухожу по крыше». Итан смеется, отбрасывая телефон в сторону и бежит, преследуемый истошными свистками полицейских, что даже кстати – Уильям сможет отследить его направление. В узком проходе между домами они встречаются – если, конечно, можно назвать встречей, прыжок на голову преследователя, который Брандт выполняет с высоты третьего этажа. Что в принципе снимает вопрос о его физическом состоянии.
- Так ты теперь крутой.
- Я и был крутым. За нами послали спеца, смотри на опору.
Итан смотрит и видит мужчину с легкостью спускающегося по металлической конструкции. Он, определенно, не принадлежит к числу любителей паркура. Уильям смотри на него с неприятным узнаванием – как зверь, почуявший зверя.
- Программа, - кидает он, - другая. Сколько у них этого дерьма?
С пешеходного моста они спрыгивают на автобус, Уильям уводит мотоцикл у какого-то парнишки, тот кричит, пуская полицию по свежему следу.
Спец не отстает, он, собственно и представляет основную проблему. Он преследует их, не считаясь с возможными жертвами среди гражданских. Да и среди полицейских тоже, судя по патрульной машине, которую ему вряд ли предоставили на добровольных основах. Итан стреляет вполоборота, стараясь не дать ублюдку высунуться.
- Гребаный терминатор, - говорит он, - когда, после столкновения машины с бетонным ограждением, тот продолжает преследование на свежеизъятом полицейском мотоцикле и ранит Уильяма в ногу. Итан всаживает в него две пули и почти не удивляется, когда этого оказывается недостаточно, чтобы остановить его окончательно.
Уже у самого порта спец снова их догоняет, Уильяма ведет от кровопотери и мотоцикл теряет равновесие, их протаскивает по земле, Итан поднимается и упирается взглядом в ствол, направленный на него, но, вопреки обстоятельствам, аккуратная дырка между бровей появляется не на его лбу. Спец падает, как подкошенный. Итан оборачивается в сторону стрелявшего – в сторону Уильяма. Тот слабо улыбается в ответ, морщится от боли и отключается.
Переговоры с перепуганным насмерть капитаном одной из пришвартованных посудин, достаются на долю Итана. Вполне справедливый расклад, учитывая альтернативу, а главное наличие золотого ролекса в сумке.

Никому из них не приходит в голову прижать другого где-нибудь на корабле. Не то место, не то окружение, не те обстоятельства, их будто отбрасывает во время до поцелуя, во время молчаливого согласия «когда-нибудь». Уильяму нужно восстановиться после ранения, к тому же у него периодически скачет температура, хотя до кризиса подобного той ночи в гостинице больше не доходит, а период слабости быстро сменяется приливом сил.
Незамеченными они прибывают в Гонконг – в этом муравейнике легко спрятаться, а прятаться им теперь нужно тщательно. Не один из них не обладает наивностью достаточной, чтобы считать, что их преследование завершилось со смертью спеца. Спецов хватает. И ради того, чтобы поймать или уничтожить вышедший из под контроля эксперимент и агента-отступника, ресурсов, человеческих или технических, жалеть не будут. Их не оставят в покое, но покой им не особенно нужен. Покой это лишь необходимый для восстановления этап, предшествующей новой операции. Теперь их новая операция – выживание Итан надеется, что она будет длительной. По крайней мере, он готов приложить к этому все усилия.
- Я прыгал с парашютом с крыши этого здания, - говорит он Уильяму.
Тот, прикинув высоту и скорость падения, крутит пальцем у виска.
- У тебя должна была быть очень уважительная причина.
- У меня она была, - улыбается Итан, осознанно или нет вкладывая в эту улыбку вопрос.
«Сегодня?»
Уильям облизывает губы, едва заметно кивает.
Произносит, едва за ними закрывается дверь номера:
- Шестьдесят, пятьдесят девять, пятьдесят восемь…
- Я обещал заставить тебя попросить, - Итан ухмыляется, Уильям продолжает отсчет, - хорошо. Если ты сейчас не попросишь меня, и я имею в виду хорошенько не попросишь, я подожду до завтра. Я к тебе пальцем не прикоснусь.
Уильям давится воздухом на тридцати, смотрит, как будто не уверен в том, что именно услышал.
- Двадцать пять, - любезно продолжает за него Итан, - двадцать четыре, двадцать три. Мы ведь действительно можем подождать. Ни к чему торопиться. Семнадцать, шестнадцать.
- Пожалуйста, - говорит Уильям, добавляет прежде чем Итан заставляет его уточнить, - пожалуйста, трахни меня. Хотя я говорю это только, чтобы спасти твою гордость, ты, читер. Все равно, пожалуйста, трахни меня.
Итан шагает ему навстречу.
- Цель оправдывает средства. Особенно в условиях недостатка времени. Сегодня ты еще попросишь по-настоящему.
Уильям просит. Просит, упираясь лбом в сложенные перед собой кулаки, выгибаясь под пальцами и языком Итана. Просит, когда Итан уже внутри, но не торопится двигаться. Просит, когда ему отчаянно не хватает руки на члене. Просит, когда ему не дают сорваться. Итан, пусть и не сразу, удовлетворяет все эти просьбы. Тело, вздрагивающее под ним, он знает до мелочей, хотя впервые исследует настолько подробно. Уильям не боится выглядеть уязвимым потому что уверен, что его не ранят сильнее, чем он в том нуждается. Не боится показывать, чего хочет, потому что все эти желания читает в глазах Итана. «Когда-нибудь» превращается в «здесь и сейчас», а потом сменяется вспышкой безвременья. Когда Итан открывает глаза, Уильям смотрит на него. В его глазах новый отсчет.

Эпилог

- Когда я вижу, как ты куришь, мне хочется снова тебя отыметь.
Уильям в ответ чуть приподнимает брови, снова затягиваясь.
- Из нас двоих вроде как я здесь сверхчеловек. И у сверхчеловека ноет задница.
- Тогда прекрати заниматься сексом с этой сигаретой. Мне тоже нужен отдых – еще раз меня убьет.
- Ты себя недооцениваешь, - Уильям докуривает до конца, не сделав ни малейшей попытки поторопиться.
Итан смотрит на него, не отрываясь, хотя по-хорошему следовало бы закрыть глаза и позволить себе отключиться. Отдых действительно не помешал бы.
Он не впервые в жизни переживает период голода в отношении партнера, когда любых прикосновений, любой степени проникновения недостаточно, но опыт в этом смысле мало что значит. Не важно, сколько было тех, к кому он испытывал подобное – голод в отношении Уильяма не становится менее острым или более привычным.
- С таким взглядом ты бы мог играть какого-нибудь вампира.
- Я выгляжу настолько изможденным?
- Вампиры отлично выглядят в кино. Как и спецагенты.
- Как и мутанты, - не остается в долгу Итан.
Уильям улыбается, приложив два пальца к виску, Итан фыркает.
- Ты пытаешься взять под контроль мой разум?
- Скорее внушить тебе пару мыслей.
- Выебать тебя?
- Нет, это твоя собственная.
- Тогда не получается. Она глушит остальные сигналы.
- Может, следует просто поменять полярность, - Уильям прикрывает глаза, сдвигает брови, изображая усилие.
- Выебать меня?
- Уже лучше. И только подумай, на что я буду способен, когда разовью этот навык.
- По поводу навыков. Бенджи вышел на связь. Он передал Марте, что у нас получилось тебя компенсировать, и она…
Уильям страдальчески морщится.
- Для этого даже не нужно быть телепатом. Она хочет обследовать меня. Хочет колоть меня иголками, взять все возможные анализы, провести все возможные тесты. Хочет заполучить свой уникальный образец. Господи, помоги мне.
- Она единственный специалист в этой области. Она лояльна. И, что немаловажно, жива.
- Знаю, - Уильям трёт лицо ладонями, - она наш единственный ключ. И мне самому хотелось бы узнать, что я теперь из себя представляю. И как долго смогу функционировать в таком состоянии.
- Ты ведь и сам проходил тесты.
- Да. Немного улучшил свои результаты по каждой шкале. Я имею в виду результаты до окончания приема таблеток.
- Хорошая новость. Документы будут готовы через три дня, так что мы сможем вылететь.
- Значит, еще три дня, - Уильям снова прикладывает пальцы к виску, - не думай, что у тебя получилось меня отвлечь.
Итан помнит множество улыбок Уильяма, но от этой – тёмной, обещающей, почти опасной – у него перехватывает дыхание.
- На самом деле мне понравилась идея со сменой полярности.