В своей "особой" одежде, на которую у Хэнка давно выработан павловианский рефлекс в виде стояка, Коннор уходит в свою комнату. Нужно выждать минут пять - на большее все равно терпения не хватит - а потом войти в комнату без стука.
Коннор дергается, поспешно вынимает из трусов руку, вторая так и остаётся заведенной за спину. Джинсы сдернуты до колен, рядом на одеяле валяется тюбик крема.
- Это чем ты здесь занимаешься? - спрашивает Хэнк, как будто картина преступления недостаточно очевидна.
- Я...просто...
Коннору идёт быть наглым ублюдком. Но вот таким - испуганным и смущенным он выглядит как грех во плоти.
- Эй..
Хэнк садится на край кровати, перехватывает руку Коннора, которой тот хочет подтянуть джинсы.
- Все нормально, сынок. Я понимаю. Но разве мы не договаривались, что с любой проблемой ты можешь придти ко мне?
- Договаривались, - шепчет Коннор, - но я...
Ладонь Хэнка накрывает его пах, сжимает полувозбужденный член.
- Я, определенно, вижу тут проблему, с которой мог бы помочь. И, серьезно, Коннор? Крем для рук? Постеснялся купить нормальную смазку?
Коннор виновато кивает и чуть подбрасывает бедра, когда Хэнк гладит его. Вторая рука по прежнему за спиной. Когда Коннор вороватым движением вытягивает ее вдоль тела, на пальцах остаётся предательский жирный блеск.
- Давно тебе нравится там себя трогать?
Ещё один кивок. Хэнк неодобрительно вздыхает.
- Только пальцами? Ты ведь не использовал ничего из "подручных" средств? Это может быть небезопасным, сынок.
Коннор всхлипывает, но на сей раз Хэнку нужен ответ.
- Только пальцами, папочка.
- И сколько? Сколько пальцев, Коннор.
- Три...
Хэнк давит ладонью на член, который до этого поглаживал едва-едва.
- Три, папочка. Правда.
- Но тебе хочется больше.
- Да, папочка.
- И кто тебе может помочь?
- Ты, папочка.
Хэнк убирает ладонь, по щеке Коннора скатывается слеза, на трусах проступает щедрое пятно смазки там, где головка натягивает ткань.
- Пожалуйста, папочка, помоги мне.
Хэнк расстёгивает ширинку, сдвинув белье, высвобождает член. Проводит от основания до головки несколько раз.
- Папочка хочет взять тебя сзади. Трахать, пока ты не кончишь на его члене. Разрешишь мне?
В ответ на очередной кивок Хэнк легонько шлёпает Коннора по щеке, напоминая о необходимости слов.
- Пожалуйста, папочка. Я думал о тебе, когда трогал себя.
- Но не пришел ко мне сам. На бок, отвернись, ладони не отрывай от стены.
Кровать узкая, но им хватает места. Хэнк не раздевается сам, с Коннора сдергивает джинсы с бельем, а футболку только задирает. Щиплет соски, гладит по животу и бедрам, притирается членом к заднице.
- У папочки большой член, но он будет очень осторожным.
Коннор стонет когда в задний проход упирается головка, а потом стонет и Хэнк, когда максимально медленно начинает входить в него. Одним долгим движением до конца. Яйца ноют от желания засадить быстрее и сильнее.
- Папочка, так хорошо...
- Нравится папочкин член, да?
Хэнк надеется, что никогда с мозгами не затуманенными возбуждением ему не придется услышать эти их диалоги. Но сейчас каждое "папочка" - вспышка удовольствия.
Он заставляет Коннора приподнять ногу, подхватывает под колено и начинает двигаться чуть быстрее, но все ещё медленнее, чем хочется. Хэнк останавливается, когда Коннор пытается подмахивать.
- Ну-ка без самодеятельности, - хрипло командует он, - папочка знает, как лучше.
Коннор хнычет "да, папочка" и послушно замирает, царапает от нетерпения пальцами стену, но больше не двигается. Хэнк трахает его плавно и размеренно, но надолго его выдержки не хватает. Он закрывает Коннору рот - ему нравится пальцами чувствовать вибрацию его стонов - и берется за его задницу всерьез. Трахает, вжимая в стену, так, как хочется, не сдерживаясь, в полную силу. Коннор кричит ему в ладонь, сжимается на его члене. Скин сбоит, когда он кончает, а потом исчезает полностью. Хэнк убирает ладонь, чтобы услышать "я люблю тебя, папочка" и тоже кончить, а потом обнимает побелевшего Коннора, целует в затылок.
Расплата неизбежна, но, пока скин не вернется, к горлу не подступит отвращение, и можно сказать:
- Папочка тоже тебя любит.
Хэннор, реверс, "папочка" засветился дважды, одностороннее влечение- Да, мамуля, - выдал Коннор на очередное замечание Хэнка по поводу его нездоровых пищевых привычек, а потом заткнул себе рот бургером и едва не подавился, услышав в ответ:
- "Папочка" в нашем случае звучало бы уместнее, лейтенант.
Коннор сделал несколько жадных глотков колы - сладкая дрянь чуть носом не пошла. Хэнк за всем этим представлением наблюдал молча, и не было ни малейшего шанса, что от его взгляда и прочих сенсоров укрылось, как у Коннора заполыхали уши. Пульс, расширенные зрачки, вставшие на руках и затылке волоски - все признаки мгновенного и острого возбуждения, вне всякого сомнения, были успешно зафиксированы, но свои выводы Хэнк, к счастью, оставил при себе. В свое оправдание Коннору сказать было нечего. Само желание оправдаться было лучшим доказательством вины.
На ролик вечером ранее он наткнулся случайно. В том смысле, что и открытая страница порносайта и заготовленные салфетки со смазкой случайностью не были, но обычно он выбирал для просмотра что-нибудь с партнёрами примерно одинакового возраста и комплекции, отдавая предпочтение "хоум-видео" без декораций и ролевых игр. Решающим оказался стоп-кадр заставки на котором один из актёров был снят со спины, он был массивнее и выше своего партнёра, стоящего перед ним на четвереньках. И старше - взгляд Коннора словно магнитом протянули седые волосы, собранные в аккуратный короткий хвост на затылке. Он кликнул "play" даже не посмотрев на теги, и очнулся спустя двадцать минут с колотящимся в горле сердцем и животом, испачканным собственной спермой. За все время ролика актёр с седыми волосами так и не избавился от чёрных боксеров, что было не слишком типично для порно. Собственная эрекция (довольно впечатляющая) его будто не заботила - внимание целиком было сконцентрировано на партнёре. Тот стонал, не прекращая, под умелыми и бесстыдными прикосновениями пальцев, губ и языка, начал бессвязно умолять, когда в ход пошёл небольшой вибратор.
- Ты знаешь, что нужно сказать...
Коннор всхлипнул, будто обращались к нему, а он не знал правильного ответа. Голос похож не был (на чей не был похож, а, Коннор?) , но от невозмутимых и при этом лишенных холодности интонаций била дрожь.
- Пожааа...ах...
Коннор прикусил губу, хотя это не его член сейчас сжимали у основания, в очередной раз лишая возможности кончить. Мольба в чужом взгляде была осязаемо правдоподобной.
- Будь хорошим мальчиком, скажи то, что я хочу услышать.
- Пожалуйста, папочка...
- Блядь, - сказал Коннор, и его накрыло.
Едва придя в себя, он сильнее чем следовало хлопнул крышкой ноута. Его никогда прежде не заводило...подобное, скорее даже наоборот. Вместо посторгазменной неги его буквально скрутило от стыда и ощущения собственной испорченности. Захотелось немедленно уничтожить следы "преступления" в виде истории и кэша браузера, а потом и мозги себе прополоскать с хлоркой. Вот вам и гармоничная интеграция. Ебаный Киберлайф сделал из него извращенца.