Я тут отметилась

суббота, 23 февраля 2019

15:40

Алэй Лан

в Детройте двумя небольшими текстами, за один из которых меня немного выпороли на холиварке, а второй хорошо приняли на кинк-фесте. В шапках обоих должен значиться дэдди-кинк, так что будьте осторожны, если решитесь.

Хэннор, порно с небольшой порцией страдашек, осторожно, высокая концентрация слова "папочка"Каждый раз после того как они используют этот сценарий, Хэнку хочется нажраться - перекрыть обычным, ставшим таким родным, похмельем отходняк, когда от себя самого и говна в собственной голове тошно и стыдно, и муторно. Не надо было позволять Коннору открывать эту коробку Пандоры, на которой должна была красоваться крупная надпись - "Мерзкие фантазии Хэнка Андерсона. Не воплощать". Проблема в том, что Коннору сложно отказать, точнее Хэнку не хочется ему отказывать. Особенно, когда тебя мастерски убеждают, "это абсолютно нормально, Хэнк". Или не мастерски - просто Хэнк слабак и старый извращенец. И у него встаёт сразу, как только он видит, что Коннор переоделся для их игры. В самой одежде ничего такого - просто джинсы и футболка. Такое вот секретное послание. Инициатором всегда выступает Коннор. Хэнк старается не задумывается, хочет ли он сам или просто идёт на поводу у невысказанного желания, которое Хэнк наверняка транслирует взглядами, жестами и ещё какой-нибудь совершенно очевидной для андроида-детектива хуйней. Коннор просто знает, что сам Хэнк не попросит.
В своей "особой" одежде, на которую у Хэнка давно выработан павловианский рефлекс в виде стояка, Коннор уходит в свою комнату. Нужно выждать минут пять - на большее все равно терпения не хватит - а потом войти в комнату без стука.
Коннор дергается, поспешно вынимает из трусов руку, вторая так и остаётся заведенной за спину. Джинсы сдернуты до колен, рядом на одеяле валяется тюбик крема.
- Это чем ты здесь занимаешься? - спрашивает Хэнк, как будто картина преступления недостаточно очевидна.
- Я...просто...
Коннору идёт быть наглым ублюдком. Но вот таким - испуганным и смущенным он выглядит как грех во плоти.
- Эй..
Хэнк садится на край кровати, перехватывает руку Коннора, которой тот хочет подтянуть джинсы.
- Все нормально, сынок. Я понимаю. Но разве мы не договаривались, что с любой проблемой ты можешь придти ко мне?
- Договаривались, - шепчет Коннор, - но я...
Ладонь Хэнка накрывает его пах, сжимает полувозбужденный член.
- Я, определенно, вижу тут проблему, с которой мог бы помочь. И, серьезно, Коннор? Крем для рук? Постеснялся купить нормальную смазку?
Коннор виновато кивает и чуть подбрасывает бедра, когда Хэнк гладит его. Вторая рука по прежнему за спиной. Когда Коннор вороватым движением вытягивает ее вдоль тела, на пальцах остаётся предательский жирный блеск.
- Давно тебе нравится там себя трогать?
Ещё один кивок. Хэнк неодобрительно вздыхает.
- Только пальцами? Ты ведь не использовал ничего из "подручных" средств? Это может быть небезопасным, сынок.
Коннор всхлипывает, но на сей раз Хэнку нужен ответ.
- Только пальцами, папочка.
- И сколько? Сколько пальцев, Коннор.
- Три...
Хэнк давит ладонью на член, который до этого поглаживал едва-едва.
- Три, папочка. Правда.
- Но тебе хочется больше.
- Да, папочка.
- И кто тебе может помочь?
- Ты, папочка.
Хэнк убирает ладонь, по щеке Коннора скатывается слеза, на трусах проступает щедрое пятно смазки там, где головка натягивает ткань.
- Пожалуйста, папочка, помоги мне.
Хэнк расстёгивает ширинку, сдвинув белье, высвобождает член. Проводит от основания до головки несколько раз.
- Папочка хочет взять тебя сзади. Трахать, пока ты не кончишь на его члене. Разрешишь мне?
В ответ на очередной кивок Хэнк легонько шлёпает Коннора по щеке, напоминая о необходимости слов.
- Пожалуйста, папочка. Я думал о тебе, когда трогал себя.
- Но не пришел ко мне сам. На бок, отвернись, ладони не отрывай от стены.
Кровать узкая, но им хватает места. Хэнк не раздевается сам, с Коннора сдергивает джинсы с бельем, а футболку только задирает. Щиплет соски, гладит по животу и бедрам, притирается членом к заднице.
- У папочки большой член, но он будет очень осторожным.
Коннор стонет когда в задний проход упирается головка, а потом стонет и Хэнк, когда максимально медленно начинает входить в него. Одним долгим движением до конца. Яйца ноют от желания засадить быстрее и сильнее.
- Папочка, так хорошо...
- Нравится папочкин член, да?
Хэнк надеется, что никогда с мозгами не затуманенными возбуждением ему не придется услышать эти их диалоги. Но сейчас каждое "папочка" - вспышка удовольствия.
Он заставляет Коннора приподнять ногу, подхватывает под колено и начинает двигаться чуть быстрее, но все ещё медленнее, чем хочется. Хэнк останавливается, когда Коннор пытается подмахивать.
- Ну-ка без самодеятельности, - хрипло командует он, - папочка знает, как лучше.
Коннор хнычет "да, папочка" и послушно замирает, царапает от нетерпения пальцами стену, но больше не двигается. Хэнк трахает его плавно и размеренно, но надолго его выдержки не хватает. Он закрывает Коннору рот - ему нравится пальцами чувствовать вибрацию его стонов - и берется за его задницу всерьез. Трахает, вжимая в стену, так, как хочется, не сдерживаясь, в полную силу. Коннор кричит ему в ладонь, сжимается на его члене. Скин сбоит, когда он кончает, а потом исчезает полностью. Хэнк убирает ладонь, чтобы услышать "я люблю тебя, папочка" и тоже кончить, а потом обнимает побелевшего Коннора, целует в затылок.
Расплата неизбежна, но, пока скин не вернется, к горлу не подступит отвращение, и можно сказать:
- Папочка тоже тебя любит.

Хэннор, реверс, "папочка" засветился дважды, одностороннее влечение