Пока без названия

[Алэй Лан]

Давненько я не выкладывала ничего "в процессе", но эта сказка не пожелала заканчиваться быстро, да и в цикл решила не вписываться, зараза такая. Ну и пусть, главное, чтобы вам пришлась по вкусу)
Начало в комментах. Пока все вполне безобидно, хотя мой основной ворнинг все же присутствует - слэш и легкий нон-кон. Ну правда легкий, даже не знаю, кого им можно испугать в таком исполнении

@темы: Сны на двоих

Comments

[Алэй Лан]

Счастлив тот, кому довелось родиться в благородном семействе. С самого нежного возраста будут окружать его роскошь и богатство, все двери открыты перед ним. Улыбаются небеса и тому, чьими родителями стали люди простые, но честные – ему самому предстоит проложить себе дорогу. Одному лишь Илуми не повезло вовсе – первый свой вдох сделал он в борделе, где служила его мать. Была она девицей пышных форм, но невеликого ума и признаки надвигающегося материнства заметила далеко не сразу. А когда заметила, поздно уже было пить горький настой, оставалось лишь валяться в ногах у хозяйки, умоляя позволить доносить дитя и не выбрасывать нерадивую на улицу. Хозяйка оказалась женщиной скорее практичной, нежели милосердной. Остаться девице позволила, а от работы освободила лишь, когда живот стал уже неприлично велик.
Родила девица тихо, как кошка, в час, когда из всех комнат неслись уже пьяные песни, и не было ни одного гостя, чья одежда была бы в порядке. И как только оправилась, вернулась к своей работе.
И десяти не исполнилось Илуми, когда хозяйка решила, что хватит кормить его зазря. С той поры стал он разносить по комнатам чай, вино и сладости. Рос Илуми мальчиком тихим и не слишком красивым. Это и хранило его, да только, когда одна девица замешкалась и заставила гостя ждать, тот решил, что ему и молоденький разносчик вполне сгодится и поманил его к себе пальцем. Никто и не удивился, когда нашли Илуми через час, плачущего в уголке. Подле него лежал поднос и разбитые чашки, за которые хозяйка вычла из его первого заработка. Так, к пятнадцати годам Илуми освоил множество наук, названия которых способны любого вогнать в краску. Но в танцах он был неловок, голос его звучал недостаточно сладостно, а зад был откровенно костляв, так что гости брали его в комнаты, либо когда все девицы были заняты, либо, когда хотели сэкономить монету-другую на собственном удовольствии. И хоть был Илуми усерден и послушен, на него чаще жаловались, чем награждали за труд. Хозяйка давно уже хотела избавиться от него, и, когда появился в доме господин, желающий приобрести себе компанию на целую неделю, предложила ему за сходную цену взять Илуми, отрекомендовав его умелым и выносливым. Господин согласился да при том заплатил так щедро, что хозяйка решила не расстраиваться даже если мальчишку и вовсе не вернут, о чем и намекнула.
Так Илуми покинул веселый квартал впервые в жизни. Спутник его был молчалив, мрачен, и в компании, как будто, не нуждался. У Илуми, который с первого взгляда на гостя обычно догадывался, придется ли ему после этого визита отлеживаться или нет, все сжималось внутри от страха и дурного предчувствия. В пути они провели весь день и половину ночи, К тому времени Илуми, привычный к верховой езде, но отнюдь не на лошадях, отбил себе весь зад и, сжимая поводья, молил про себя всех богов о пощаде. Незнакомец же расстелил прямо на земле два тонких одеяла, вытянулся на одном, а на другое указал Илуми. А после отвернулся и заснул, оставив только гадать на что ему потребен был мальчишка из борделя. Звезды о том молчали – Илуми их спрашивать не умел и поэтому просто любовался, пока сон не закрыл ему глаза.
Утром же его разбудили весьма неласково, и снова весь день Илуми провел верхом в ненавистном теперь седле. Дорога под копытами коней была, как видно, давно заброшена. Чем дальше, тем гуще становилась трава, пробивающаяся меж плитами. А к исходу второго дня дорога и вовсе превратилась в едва различимую тропинку, над которой почти сомкнулись деревья. По сторонам Илуми теперь не глазел – слишком уж боялся натолкнуться на чей-нибудь хищный взгляд. На привале же незнакомец, который до этого за исключением коротких приказов и слова не проронил, оказался весьма разговорчив, угостил сладким вином и даже дал мазь, чтобы облегчить страдания после скачки. Расспросил о жизни, и пообещал, что если Илуми будет делать все что приказано, то сможет выкупить и себя, а после жить, ни в чем не нуждаясь. Илуми его словам кивал и улыбался, держа при себе мысли о том, что курицу приманивают зерном, когда собираются скрутить ей шею. После всех посулов незнакомец сказал, что теперь самое время устроить проверку, спустил штаны и заставил встать перед на колени, отчего Илуми даже успокоился немного – ублажать мужчин таким образом было для него занятием привычным и не слишком обременительным. За это его даже не бранили никогда. Вот и в этот раз незнакомец остался доволен, потрепал Илуми по волосам и сказал, что не ошибся в нем. К тому же, заметно подобрев от умелых ласк, он наконец представился. Звали его Кисаном. Илуми на это разве что плечами не пожал – произошедшее несколькими минутами ранее поводом для знакомства он не считал, но по привычке сделал вид, что одно лишь звучание имени клиента, заставляет его сердце биться от восторга. В чем заключалась проверка, он так и не понял, однако скоро все объяснилось само собой. По завершении третьего дня пути, тропинка, иссякшая, как пересохший ручей, привела их к усыпальнице, красоту и пышность которой не уничтожили годы забвения, и не могли скрыть лозы дикого винограда и плюща. У дверей в усыпальницу стоял каменный страж. Изваяли его обнаженным, и оба клинка у него, что в руке, что между ног, были наготове и внушали, по меньшей мере, уважение.
Указав на статую, Кисан сказал, что это и есть основная работа для Илуми. Тому следовало ублажать каменного стража, пока Кисан грабил бы сокровищницу. Задание, хоть и выглядело простым, Илуми напугало. Никогда прежде он не слышал, что есть статуи неравнодушные к ласкам. Кисан же заверил его, что сделать это требуется на всякий случай, ибо существует одно поверье про эту усыпальницу. И не то чтоб сам Кисан в него верил, но уж лучше сделать по писаному. Илуми неожиданно для себя заупрямился едва ли не впервые в жизни. Хоть и боялся он рассердить Кирсана, который мог бы от него избавиться прямо здесь, но нечеловечески прекрасное лицо статуи пугало его куда больше. На коленях он упросил Кисана рассказать ему легенду, и тот поведал, что в усыпальнице похоронен чародей, который при жизни путался с демоном и настолько полюбился бессмертному, что когда умер, демон стал нести неусыпную стражу у дверей его последнего пристанища, и буквально окаменел от горя. Так и стоит с тех пор и вряд ли уж проснется, но решил Кисан, когда узнал, что здесь есть, чем поживиться, что неплохо бы стража отвлечь способом простым и для демонов отменно действенным. Увидев, как после рассказа побледнел его спутник и стал коситься на кусты с совершенно явным желанием задать стрекача, Кисан о своих честности пожалел, а после взял Илуми за плечо так, будто вместо пальцев у него были клещи, и поволок к статуе. Плакать Илуми не плакал – слишком уж мало в жизни ему помогли слезы, пролитые когда-либо, но упирался изо всех сил. Кисан с досады даже ногами затопал, но успокоившись, решил вновь прибегнуть к уговорам, и пообещал, ни много ни мало – половину всего, что удастся вынести. Ради этого Илуми все же решил рискнуть и на подгибающихся ногах подошел к статуе, упал как на колени, как подкошенный. Зажмурившись, разомкнул губы да так и замер с каменным достоинством статуи во рту. Ничего вокруг не изменилось, птицы так же пели на ветках, а Кисан тем временем колдовал над дверьми усыпальницы. Страх отступил, и Илуми заскользил губами по камню, который благодаря его стараниям быстро нагрелся и стал походить на живую плоть. Всего-то работы – знай себе полируй да облизывай. Кисан уже скрылся в усыпальнице, которая быстро поддалась его настойчивым просьбам отвориться, и немного погодя вернулся, нагруженный первой добычей. Илуми, не прекращая своего занятия, скосил на него глаза и сразу же заприметил блеск золота. Зрелище это заставило его удвоить свои усилия, так что спустя час, когда обе лошади уже были навьючены, Илуми изрядно выдохся и даже стал помогать себе рукой, против чего статуя как будто ничего не имела. Наконец, Кисан окликнул его, но как только Илуми попытался отстраниться, каменные пальцы вплелись ему в волосы, удерживая, а лезвие меча, что был у статуи в другой руке, коснулось шеи обещанием немедленной расправы.
Илуми похолодел от ужаса - в тот миг, когда он уже решил, что все обойдется, кара его настигла. Боясь пошевелиться, он лишь жалобно промычал нечто, означающее просьбу о помощи, но в ответ услышал торопливые шаги, да бряцанье тяжелой поклажи – Кисан решил уйти, бросив своего незадачливого спутника на растерзание ожившему демону.

[xa0c]

Очень интересно! Еще хочется.

[Алэй Лан]

xa0c Еще будет всенепременно)

[Артёмова]

Алэй Лан, однако... Лихое начало, жду продолжения))

Алэй Лан О_о
И когда ты успеваешь? Здоровское начало, что же будет дальше с Илуми?

[Sataniele]

Ооо, интересно то как =)

[Конвалия]

Продолжения!!!

[Mister_Key]

Обалдеть! Еще хочу

[Zainka-Gwena]

Ого! В такой момент!
Дальше!!!

[Алэй Лан]

Zainka-Gwena Ты у нас тоже спец по "таким моментам")))


Mister_Key, Конвалия, Artam77 все будет)))

Nairavel ночъю....вместо здорового крепкого сна, увы.

Sataniele Рада, что интересно) бум дальше стараться

[Zainka-Gwena]

Алэй Лан А что я?
У меня железная отмазка: я всего лишь переводчик

[Алэй Лан]

У меня железная отмазка: я всего лишь переводчик

и не поспоришь блин. За что не люблю переводчиков - они знают, что дальше, а ты - нет)))))

[Zainka-Gwena]

Алэй Лан Ну, поскольку история "в процессе", я опережаю читателей всего на несколько глав, а насчет дальнейшего в таком же неведении)))

[Алэй Лан]

Zainka-Gwena В процессе? Блин...лишь бы автор не тянул с апдейтами))))

[Zainka-Gwena]

Она обещала постараться. Диссер у человека.

[Серая Чиффа]

А дальше!?)
Очень интересно, ждем продолжения))

[Кицуне]

Ух как интересно! Жду ,что будет дальше ))))

[Алэй Лан]

Странница, ,Кицуне все хотят знать, что дальше, а высказаться по уже имеющемуся кусочку, ммм?)

[Sataniele]

Высказываюсь: меня плющить! Просто колбасит и радует такой нестандартный подход к делу грабежа и отвлечения демонов. А мальчик знаток своего дела, дааа, вон как статую то разогрел. Старалсо

[Кицуне]

Что сказать, и правда подход нестандартный))) Я ржал, пугая пьяных сотрудниц

[nover]

Алэй Лан Очень необычный сюжет, затягивающая история с легкой примесью нон-кона. Особенно понравилось описание борделя - вроде бы всего ничего - несколько штрихов из жизни, а сколько картин сразу складываются в голове: и недалекого ума девушка, рожающая в темноте, без звука, без всхлипа; и незавидная участь ее отпрыска(особенно ударили по сердцу его слезы после первого раза); и строгая мадам, отдавшая парнишку незнакомцу, ввиду его неприбыльности и бесперспективности. Мне почему-то кажется, что этот демон будет милостив к Илуми. По крайней мере хочется счастья и немного теплого участия для мальчика, пусть и от страшного демона, раз не смогли дать люди.
И еще раз, особая благодарность за легкий, ненапрягающий стиль. Сказ вьется, сплетая нити в тонкое кружево: легкое и воздушное, изящное и прекрасное, затягивающее в свой плен.

[iris M]

Ой, на самом интересном месте кончилось . Замечательно. От текста не оторваться

[Алэй Лан]

Sataniele

Просто колбасит и радует такой нестандартный подход к делу грабежа и отвлечения демонов.

Индиана Джонс отдыхает)))


Кицуне

Я ржал, пугая пьяных сотрудниц

эк у вас там весело)))

nover Спасибо за такой отзыв))

Мне почему-то кажется, что этот демон будет милостив к Илуми. По крайней мере хочется счастья и немного теплого участия для мальчика, пусть и от страшного демона, раз не смогли дать люди.

не буду спойлерит, но...

iris M это хорошо, что не оторвать *потирает ладошки*

[olgamoncher]

Алэй Лан Чудная наворачивается история! Охотно подписываюсь на продолжение!)))
паренька жаль, ибо жизнь к нему и так неласкова, а тут ещё и просто подставили( да ещё и таким образом)
чуйствую, паренькова кротость всё же будет вознаграждена...и не златом-серебром, гы!

[Алэй Лан]

паренька жаль, ибо жизнь к нему и так неласкова, а тут ещё и просто подставили( да ещё и таким образом)
чуйствую, паренькова кротость всё же будет вознаграждена...и не златом-серебром, гы!

Ну, может, и златом-серебром...в том числе) Мурси за ожидание)

[olgamoncher]

Алэй Лан

Ну, может, и златом-серебром...

НЕ-НЕ!Нам, немеркантильным, другова хочеца...которое

в том числе)

))))))

[Алэй Лан]

Понял тогда Илуми, что жизнь его окончится здесь, толком не начавшись. Тело его станет поживой для зверей и птиц, а кости останутся лежать у ног статуи, как предостережение другим ворам. Напрасно понадеялся он, что судьбу можно переменить и поддался посулам. В эту страшную минуту смирение вошло в душу Илуми и прогнало страх. Как воин умирает с мечом в руке, до последнего защищая господина, так и Илуми, пусть и не была его профессия столь почетной, предстояло исполнить свой долг до конца. И тогда, кто знает, может, смилостивятся небеса, подарят ему легкую смерть и позволят родиться вновь для доли лучшей, чем эта. От мыслей этих даже усталость отступила – будто и не затекала намертво челюсть, а язык не становился во рту неповоротливым бревном. Так художник, сгорая от болезни рисует лучшую картину, так птица, попавшая в силки, поет в последний раз, и от песни этой плачут даже тигры. Так и на Илуми снизошло вдохновение – мастерства его сейчас устыдилась бы и императорская наложница, и нельзя было купить его за деньги, и научиться ему тоже было нельзя, ибо являлось оно даром свыше.
Изо всех сил обнял Илуми бедра статуи, а губы неутомимо порхали по каменной плоти. Уже и меч отодвинулся от его шеи, видимо, чтоб не поранить ненароком, а Илуми все продолжал, не замечая этого. И тогда дрогнул страж, толкнулся вперед жадным движением, которым любой мужчина устремляется к наслаждению. И рука его, вместо того, чтобы держать за волосы, обхватила затылок своей добычи почти нежно. Но только и этого Илуми не заметил – словно жидкий огонь наполнил его рот, обжег горло, отчего он лишился чувств.
В себя Илуми пришел лишь утром, всю ночь пролежал он у ног статуи без единого движения, как будто и сам превратился в камень. Но вот глаза его открылись, рука метнулась к горлу и не нашла там ни страшной раны, ни даже царапины. И судя по тому, как сильно Илуми хотелось есть и по нужде, он, несомненно, все еще принадлежал к миру живых. В страхе поднял Илуми взляд на статую и увидел, что вся она покрыта трещинами, будто скорлупа яйца. При одной мысли о том, что из этой скорлупы может вылупиться, ужас обуял Илуми. И он, верно, закричал бы, не обнаружь, что лишился голоса. Ноги же его оказались все так же крепки и вполне пригодны для того, чтобы со всей доступной им быстротой унести хозяина прочь от страшного места – вглубь леса. Так бежал Илуми, не помня себя, и час, и второй, пока дыхание не прервалось в его груди. Тогда упал он без сил, и горько заплакал. Каменный страж пощадил его, видимо, лишь для того, чтобы Илуми умер с голоду, или был растерзан дикими зверями. Или укушен ядовитой змеей, коих здесь наверняка водилось во множестве. Какой жестокой насмешкой оказалось неожиданное спасение, ведь даже позвать на помощь он не смог бы, да и кто мог услышать его в этой глуши, куда даже на лошадях добираться три дня. Подумав об этом, Илуми вновь залился слезами, и голодный желудок вторил его горестным всхлипам. Кажется, впервые за всю жизнь довелось ему выплакаться, и слезы его не были осушены ни окриком, ни подзатыльником.
Знай Илуми, в какую сторону идти, он вернулся бы к усыпальнице, и пускай каменный меч оборвал бы его страдания. Но он совершенно заблудился. Слезы тем временем иссякли сами собой, есть и кусать Илуми никто особенно не торопился. Над головой его пели птицы, а кусты неподалеку были усыпаны ягодами. Ими Илуми и подкрепился, мысленно вознося хвалу небесам, что решили скрасить его последний час или два. А через три часа, Илуми так устал ждать смерти, что решил прикорнуть прямо под кустом.

Алэй Лан *преццо*
Еще!
Приключения Илуми так же экзотичны, как приключения Казначея, а-ня-яяя)))))))

[Zainka-Gwena]

Профессионал
Алэй Лан Спасибо!
С праздником тебя!

[looga]